ВЫБОР ЛИТЕРАТУРНОГО ЖЮРИ – ШОРТ-ЛИСТ

ВЫБОР Геннадия Калашникова:
1 место – № 176 Письмо из Простоквашино: Анна Подкорытова
2 место – № 501 «Всё, что умели отцы – лишь точить ножи…»: Виктория Албегова
3 место – № 179 «Десять поэтесс ушли в «Свиное рыло»…»: Владимир Смирнов

ВЫБОР Бориса Григорина:
1 место – № 176 Письмо из Простоквашино: Анна Подкорытова
2 место – № 073 «Воняло возле мясокомбината…»: Одиссей Шаблахов
3 место – № 326 «На брусчатке наледь полирует дождь…»: Гера Шторм

ВЫБОР Севы Емелина:
1 место – № 501 «Всё, что умели отцы – лишь точить ножи…»: Виктория Албегова
2 место – № 406 TRAUMA SURVIVAL ИЛИ СЛУЧАЙ В ПОЕЗДЕ: Та. Репина
3 место – № 326 «На брусчатке наледь полирует дождь…»: Гера Шторм

ВЫБОР Игоря Касько:
1 место – № 285 КРЫСОЛОВ: Елена Уварова
2 место – № 302 Невесомое: Ульяна Савина
3 место – № 468 «Утро в комнате, утро в прихожей…»: Ксения Август

ВЫБОР Лины Лом:
1 место – № 176 Письмо из Простоквашино: Анна Подкорытова
2 место – № 004 «Старый повар учил несмышлёнышей…»: Сергей Адамский
3 место – № 018 «так как я не местный житель…»: Евгений Дьяконов

ВЫБОР Романа Ненашева:
1 место – № 073 «Воняло возле мясокомбината…»: Одиссей Шаблахов
2 место – № 257 Пятничный монолог строителя: Андрей Сенов
3 место – № 413 «Падение падает с веток…»: Константин Комаров

ВЫБОР Евгения Орлова:
1 место – № 406 TRAUMA SURVIVAL ИЛИ СЛУЧАЙ В ПОЕЗДЕ: Та. Репина
2 место – № 249 «Я построю звездолет во дворе…»: Борис Брук
3 место – № 314 «аист несущий на крыльях белые облака…»: Дмитрий Песков

ВЫБОР Сергей Пагына:
1 место – № 249 «Я построю звездолет во дворе…»: Борис Брук
2 место – № 285 КРЫСОЛОВ: Елена Уварова
3 место – № 314 «аист несущий на крыльях белые облака…»: Дмитрий Песков

ВЫБОР Дмитрия Плахова:
1 место – № 073 «Воняло возле мясокомбината…»: Одиссей Шаблахов
2 место – № 341 ЧИЖИК: Нина Савушкина
3 место – № 326 «На брусчатке наледь полирует дождь…»: Гера Шторм

ВЫБОР Вадима Пугача:
1 место – № 073 «Воняло возле мясокомбината…»: Одиссей Шаблахов
2 место – № 341 ЧИЖИК: Нина Савушкина
3 место – № 004 «Старый повар учил несмышлёнышей…»: Сергей Адамский

ВЫБОР Ирины Ремизовой:
1 место – № 451 «Пусть нечёсан и в грязи я…»: Иван Хрусталёв
2 место – № 176 Письмо из Простоквашино: Анна Подкорытова
3 место – № 134 «Мы пеплом серым с неба упадем…»: Сергей Владимиров

ВЫБОР Наташи Романовой:
1 место – № 501 «Всё, что умели отцы – лишь точить ножи…»: Виктория Албегова
2 место – № 203 Дружба: Игорь Покотилов, к сожалению, 16 марта опубликовал это стихотворение на стихи.ру и выбыл
3 место – № 018 «так как я не местный житель…»: Евгений Дьяконов

ВЫБОР Юрия Татаренко:
1 место – № 249 «Я построю звездолет во дворе…»: Борис Брук
2 место – № 004 «Старый повар учил несмышлёнышей…»: Сергей Адамский
3 место – № 176 Письмо из Простоквашино: Анна Подкорытова

№ 004: Сергей Адамский

* * *

Старый повар учил несмышлёнышей –
Поварят, дошколят, всех подряд:
«На борту равноправие то ещё.
Стой ровнее, тебе говорят!
Сдай на парус, на весла, на топливо,
На Гольфстрим, на экстрим, на вообще».
И кивал двухсотлетний нахохленный
Попугай у него на плече.

Старый повар подчёркивал важное,
Отложив искривлённый костыль:
«Что есть истина? Девка продажная;
Не даётся тому, кто остыл.
Голосуй за перловку в рассольнике,
За ошмётки мясца на кости.
Если супом довольны невольники,
Много проще к свободе грести».

да.
грусти.
пропусти поучения.
не цепляйся за борт.
помолчи.
есть молчание – словно свечение
в образцово-беззвёздной ночи.
ты из общего супа не выплывешь
и не выловишь вилкой мечту,
но осколки величия выплюнешь;
прожуёшь суету, маяту;
улыбнёшься, свернёшься калачиком,
и, уснув, попадёшь прямиком –
не оплаканным танечкой мячиком,
не ласкавшим свечу мотыльком –
в дословесное тёплое марево,
то, в котором, интригу храня,
бог слова про себя проговаривал –
в предвкушении
первого
дня…

№ 018: Евгений Дьяконов

* * *

так как я не местный житель,
нужен был мне, хоть убей,
хоть какой путеводитель
по чужой стране твоей,

мир неясный и туманный
боком примерзал к реке,
подари мне хоть карманный
на английском языке!

хочешь лично, то есть очно,
хочешь через третьих лиц,
а не то я сгину точно
без спасительных страниц,

а потом случилось чудо
(гадом буду, хоть не гад),
но не вспомню – кто, откуда
подогнал заветный гайд,

вот сижу его листаю,
шаурму тихонько ем,
города запоминаю:
Назарет, да Вифлеем

№ 073: Одиссей Шаблахов

* * *

Воняло возле мясокомбината,
и, варежкой прикрыв носы и рты,
спешили мимо парни и девчата
в училище добра и красоты.

Кругом была промёрзшая промзона,
где только снег не выглядел казённым,
смотрели окна холодно и сонно,
как дети шли проездом заметённым…

Шутник шутил сквозь варежку, и ржанье
его попутчиц достигало цеха,
где людям с топорами и ножами
в начале смены было не до смеха.

Входил топор в искромсанную плаху –
дубовую, пропитанную жиром,
но слышал смех и представлял деваху
специалист по ливеру и жилам…

А на стене соседнего завода
цвели микрорентгены на табло,
и уличного света позолота
ложилась на толчёное стекло.

Блестели тротуарные раскаты,
и было в кайф проехать метра три
прочь от забора мясокомбината
и от вещей, творившихся внутри…

№ 134: Сергей Владимиров

* * *

Мы пеплом серым
с неба упадем
на ту, почти
заросшую дорожку.
Давно встречали здесь
смешную кошку,
а дальше, помнишь,
в горочку подъем.

По воле ветра
пепел – в лепестки.
Такой цветок
дарил тебе однажды.
Я был многозначительным
и важным.
Любовь давала
первые ростки.

Лукавый бог
уже жужжит пчелой,
той, что нектар
медовый собирает.
Цветок дрожит.
Пчела не замечает,
что нас уносит
в небо за собой.

И снова в высь,
откуда пали мы,
казалось бы, еще
совсем недавно.
Навстречу синь.
И, знаешь, это славно,
что мы с тобою
вместе до поры.

Наш пепел –
продолжение пути,
как тишина –
предвестник разговора.
И на земле мы,
очутившись снова,
траве поможем
в небо прорасти.

№ 176: Анна Подкорытова

Письмо из Простоквашино

Привет, Шарик, пишу редко, ищу повод
Рукой шарю, ловлю мышку, грызу провод
Трещит лампа, горит ёлка, пирог сквашен
Болит лапа, таскал воду со всех скважин
В снегах речка, в домах темень, в полях озимь
Звонил Печкин, занять денег, зайдёт в восемь
Торчит, жулик, рублей триста, отдать нечем
Спалил почту, продал велик, пропил печень
Коров держит, берет займы, процент низкий
А я, Шарик, хочу в отпуск, учу финский
Ружьё продал, борюсь с грязью, оброс шерстью
Простыл Фёдор, лечу мазью, кормлю смесью
Он был бодрым, а тут – на ведь, не спал сутки
Таскал ведра, топил наледь с твоей будки
Живём дружно, живём там же, за тем краем
Порой тошно, глядим в небо, сидим лаем
А там раз и звезда вспыхнет хвостом песьим
Прощай, Шарик, пришёл Печкин, уже восемь

№ 179: Владимир Смирнов

* * *

Десять поэтесс
пошли в «Свиное рыло»,
с одной случился культур-шок
и там её накрыло.

Девять поэтесс
в четверг попали в «Вену»,
одна услышала верлибр –
подсела на измену.

Восемь поэтесс
отправились на «Стрелку»,
одна процессом увлеклась
и повстречала белку.

Семь поэтесс компанией
пойти решили в баню,
узнали там, что Анею
они считали Ваню.

Шесть поэтесс пошли во двор
купить шаверму с соком,
но там о третьей букве спор
москвичке вышел боком.

Пять поэтесс пошли бухать,
нашли фуршет на ша́ру,
минус одна – на стуле спать
оставили лошару.

Четыре поэтессы в паб
пошли искать героя,
одну красотку снял араб –
и их осталось трое.

Трёх поэтесс шайтан занёс
на юбилей в «Борее»,
с одной случился передоз
от ямба и хорея.

Две поэтессы провели
полночи в пьяных спорах,
обеих утром увезли
с мигалками на скорых.

Какой трагический замес!
Как утром всех штормило!
Но завтра десять поэтесс
опять заедут в «Рыло».

№ 249: Борис Брук

* * *

Я построю звездолет во дворе,
Из всего, что на глаза попадёт,
Я построю звездолёт детворе,
Может статься, что хоть им повезёт.

Из коробок я построю его,
Из иллюзий, хлама и кирпичей,
Откровений очень старых богов
Из флагштоков и церковных свечей.

Из каркасов обгоревших ларьков,
Из табличек с вечным их: «Пива нет»,
Из бутылок, разноцветных шнурков,
Из погон, нашивок и эполет.

Я построю звездолет из обид,
Я из горьких слёз его смастерю,
Из всего, что где-то в сердце болит,
Из того, что я в душе соберу.

Пусть он будет неказистый на вид:
Колченогий, угловатый, кривой,
Но зато надеждой будет светить,
Обещая, где-то рай неземной.

И пускай хоть повезёт детворе,
Обойдёт их и война, и ковид,
Я построю звездолет во дворе,
Может, кто-нибудь на нём улетит.

№ 257: Андрей Сенов

Пятничный монолог строителя

Давно пророков не рожали.
Но, если выпить, с полуслова
Без лишних ссылок на скрижали
Поймёшь архангела любого.

Сегодня буду Моисеем.
Ведь я, когда беру поллитру,
То часто делаюсь рассеян,
Как эти самые по миру.

Не дело в пятницу до ночи
Терпеть египетское рабство.
Я весь кирпич могу прикончить,
Как вольный каменщик, на раз-два.

А в три накроет Петропавловск
Уже совсем Шаббат и полночь,
Поймёт прораб, что всё пропало,
И не везёт ему Петрович,

К моей получке Мариванна
В окошке грудь придвинет близко
И станет вдруг обетованна
Тому, кто нынче богоизбран.

№ 285: Елена Уварова

КРЫСОЛОВ

Была зима, простуда, и впотьмах пришёл он. И померкла злая сила,
исчезли суеверие и страх… А впрочем, всё не так происходило…
Не встав с кровати, я пошла с ним в дом, запрятанный в ущелье, за плотину.
Молитвы там, как сныть, под потолком, висели и качали паутину.
Сквозняк меня пронизывал насквозь. На вязаном ковре пылилось утро,
и музыка – хранительница слёз на плечи опускалась нам… как будто.
И, ощущая жар над головой, в сенях, где было всё средневеково,
я чай пила – не Lipton, а другой, заваренный с бессмертным древним словом.

Он, вытащив из подпола свечу и книгу «Об исполненном Законе»,
сказал мне вдруг: «Не я тебя лечу, но Тот, Кто путь и истина, запомни!
Не верь, что зло тождественно добру, что тьма такой же свет с другого бока».
И войны прошагали по ковру, и сделалось темно и одиноко.
Ещё сказал: «Страшись мышей и крыс, однако не иди за крысоловом».
Молитвы с потолка взметнулись ввысь, как гончие, подстёгнутые зовом.

И благо разлилось, как молоко. Я кожей ощущала мир и милость,
поэтому спокойно и легко мне с каждою минутой становилось.
Гляжу, вот снова мой привычный быт, в зашторенную спальню бьётся солнце,
на стуле врач, он маме говорит, что кризис миновал и не вернётся.
Всё, как всегда: январь, кровать, окно.
Всё, как всегда: щелкунчик спит под елью,
и снег идёт, и крысы за стеной,
и крысолов играет на свирели.

№ 302: Ульяна Савина

Невесомое

1.
Ночь невесома и ветра тихи,
За небом журавлиным прячут лица.
Застывший ангел уронил стихи
На землю, превратившуюся в листья;

На дымные мосты снегов немых –
От белых звёзд, измученных ненастьем
До отражений птичьих рек и в них
Вода легка по самые запястья.

2.
Дыханием застывших берегов,
Травою, обернувшейся на север,
Вдоль тихих лиц заснеженных ветров
Молчат твои пустынные деревья.

В бесцветной немоте шершавых век
Плывёшь сквозь тучи в матовое время,
Стирая воздух линиями рек,
Ладонями зимы сгущая небо.

Сквозь тесноту покрытых льдом ключиц
В плечо туману тычешься ночному
И привыкаешь слышать мёртвых птиц
И в темноту глядишься невесомо.

3.
Остались щебетать в затылке птицы,
Просел оцепеневший силуэт.
Распавшись на озимые частицы,
Он наблюдал, как сотни лет

Качался млечный всадник лебединый,
Горели вдаль запутанным огнем
Подветренные рыбы и из тины
Вплывали в преломлённый дом,

Стекающий по тоненькому стеблю
В пустые ракушки, блестящие в воде
Тугим пучком врастая в землю
И трепетали в темноте.

Он бормотал на воду, чиркал камни,
Плутал под стягом дождевой хвои,
Кипел и превращался в легкий магний,
Похожий на объятия твои.

№ 314: Дмитрий Песков

* * *
_

аист несущий на крыльях
белые облака

пролетает над прахом
моей мамы
_

перед уходом
она сказала

тьма побеждает свет
и засмеялась
_

я долго гладил
ее волосы

пока они
не рассыпались

в моих
ладонях
_

ласточки роняют
комочки земли

на твою белую
сажу
_

пустота думаю я
и ищу тебя

возле открытого окна
с видом на гору Фудзи
_

глиняный бог
угрожает огнем в печи

я не внемлю его бормотанию
я верую в дождь
_

из головы бумажной куклы
выпадают пепельные листья

в трещинах картонного домика
задыхаются дети
_

красные швы утикакэ
и твой запах

похожий
на формалин
_

аист несущий на крыльях
белые облака

пролетает
над прахом моей мамы

и становится
черным

№ 326: Гера Шторм

* * *

На брусчатке наледь полирует дождь.
Больше века дремлет в Мавзолее вождь.
А его бы в землю, сверху белый бюст.
Но никак не может Мавзолей быть пуст.

И не зарастает пешая тропа,
любопытство тешит дружная толпа.
Что нам – хлеба, зрелищ, мы такой народ
запросто вольёмся в пёстрый хоровод.
Покружить у ЦУМа или где-то там
по гостеприимным, значимым местам,
дорогой, нарядной, суетной Москвы.
Удивляясь храмам многовековым.

Мы с тобой неспешно, чтобы не упасть,
держимся за руки, создаём контраст
между коренными (есть ли здесь они?)
и приезжих между, что убеждены:
смену караула пропустить нельзя
или вся прогулка «ихняя» зазря.
…Ходят по Манежной, смотрят на нули.
Как и мы когда-то понаехали.

№ 341: Нина Савушкина

ЧИЖИК

Кто нас разлучил – сатана ли, Бог ли?
В телефонной трубке гудки заглохли.
Кабы птицей взмыл мой забытый голос,
то она б о форточку раскололась.

Так давно не виделись, что ослепли.
Лишь костёр сирени в лиловом пепле
под твоим окном прорастает в тучу…
Что внутри? Придумаю и озвучу.

Будешь ты сидеть, черновик листая.
Над тобой встопорщится книжек стая.
Жаль, что ни в одной не найдёшь ответа,
отчего так муторно в голове-то.

Рядом будет тётенька бытовая
ворковать, из чайника наливая
чай с мелиссой, и ничего покрепче,
и котлетку даст, и тарелку гречи.

Погасив экран, где бежит боец СВО,
возвратит тебе золотое детство –
маму, папу и пионерский лагерь,
где неактуального цвета флаги

реют над тобою зарёй с востока,
и стоит вожатая, волоока.
Скажешь: «Я из памяти образ стёр твой.
Уголок живой превратился в мёртвый.

Здесь в палате ночью такие сказки,
что невыносимо мне ждать развязки.
Лишь глаза закрою, как всё в дыму за
горизонтом… Лишь пожилая Муза

подливает в чай эликсир забвенья,
что струёю мятной скользит по вене»…
Прогоню я тётеньку, если хочешь,
и к тебе спланирует на окно чиж.

«Где ты был?» – чирикнет строкой из песни.
Ты для диалога сперва воскресни,
чтоб, из смерти вынырнув, как из пьянки,
облегчённо выдохнуть: «На Фонтанке!».

№ 406: Та. Репина

TRAUMASURVIVAL ИЛИ СЛУЧАЙ В ПОЕЗДЕ

Если кто целовал поезда –

Тот, конечно, в курсе,

Что бывает не важно куда,

Всё дело во вкусе

Дороги, безденежья, городов,

Чужих и беспечных.

Вокзалы стоят, со смирением вдов

Глядят на чужие встречи.

*

Полный вагон полых людей полный вперёд дал.
Полная девушка в темноте видит – исчез вокзал.
Мимо окна, мимо Луна-
Чарского и других
Улиц, проспектов, аллей, колей,
Выбоин дорогих.

Мы уезжаем в озимый лес, в глухонемую стынь.
Да не оставь нас дорожный бес, да не покинь, аминь.

У туалета едет чужак в свитере-бирюза.
Он говорит нам, что всё не так, велит распахнуть глаза.

«Вы пустоцветы, пусты-кусты, выращены на лжи.
Что же вы скалитесь, говорит, мало вам паранджи
Мало вам ханжеского нытья, денег по два рубля,
Мало вам дьявола у руля рабского корабля,
Мало ли умерло на войне, выжило мало ли?
Есть, говорит, на краю земли, лучшие корабли».

Тут чужака начинают бить – страшно трясёт вагон.
Ближнего нашего возлюби, дальнего вышли вон.
Тапками, сланцами, каблуком, берцем, мыском сапог.
Суд совершился над еретиком – больше он встать не смог.

Туша вагона ползёт-везёт, брюхо как барабан,
Корчится время под кипятком, плюхается в стакан.
Спит и сопит упокоенный день, не отмолив грехи,
Полная девушка в темноте выплакивает стихи.

№ 413: Константин Комаров

* * *

Падение падает с веток
в сплошное зиянье зимы.
И муторным утренним светом
промыты все пазухи тьмы.

Учась у холодной природы,
спеша, словно граф за сохой,
слова неизвестной породы
язык обживают сухой.

Так, речь обречённо посеяв
в отречься настроенном рту,
обманчивый саспенс спасенья
в минуту вместил немоту.

Измазавшись в призрачном креме,
во взбитом подушечном сне,
хрустит одинокое время…

И память промята, как снег.

№ 451: Иван Хрусталёв

* * *

И. К.

Пусть нечёсан и в грязи я,
вечно пьяный, а тебя,
милый мой, шизофазия
точит, заживо губя.

Тай как свечка, зла не помни,
смейся, прячься под скамьёй;
скачет смерть твоя на пони,
а моя скользит змеёй.

Мы почти уже не светим,
словно стёклышки в пыли.
Страшно думать, что за этим
мы мужали и росли.

В детстве было мало толка,
много глупости вокруг,
было больно, грустно, только
страшно не было, мой друг.

Позже жизнь уже в поклоне
нам дарила всё подряд,
и звезда на небосклоне
свет струила нам в ладони.
А теперь змея и пони
в нашу сторону глядят.

№ 468: Ксения Август

* * *

Утро в комнате, утро в прихожей,
утро с утром утратой не схожи,
утро с утром не схожи лицом,
затаённым дыханием снега,
утро – утло, где течь, там и небо,
обжитое с обоих концов,

холст рассвета и солнца треножник.
Утром утварь темна и тревожна,
в ожидании быстрых шагов,
переписанной набело даты,
где секунда стоит секундантом
над расстрелянным телом снегов,

где не важно, что до и что после
замиранья в младенческой позе
под горой шерстяных одеял,
незатейливых катышек-бусин,
где, себя потерявшего, будят,
словно он ничего не терял.

№ 501: Виктория Албегова

* * *

Всё, что умели отцы – лишь точить ножи
Плохо себе представляя, как надо жить,
С водкой мешая пьяную сладость слёз,
Падали будто сережки с хмельных берез

Если тебя не прожевывала война
Значит ничто не стоят твои ордена.
Истину эту заучивай наизусть:
«Все мы забытые дети в детском саду»

Но пацанам так скучно без новых войн,
Чтоб ни о чем не думать сильнее пой.
Чтобы не слышать шепот из-под земли:
«Там я стоял в окопе и весь в крови»

Чтобы потом не найти ни покой, ни сон,
Чтобы четыре раза пырнуть ножом.
И засмеяться смехом красней зари:
«Водка закончилась, мама, еще купи!»

Новые дети рождаются в никуда.
В мире, где пахнет болотом всегда вода
В кране, в графине и в околоплодной тьме.
Стукнет зловеще калитка в кошмарном сне.

Молча заходит ужас в твой ветхий дом
Даже без всяких градов, ракет и бомб.
Он говорит: «Родная, дай обниму»,
Он говорит, что он брат твой, отец и муж.